Христиане в Европе: из пещер на вершину горы
16.04.2008
Присутствие христианства в Европе обнаруживается во всем: в любом европейском городе в качестве одной из главных достопримечательностей непременно покажут старинную или не очень христианскую церковь. В каждом европейском музее на самых видных местах картины на религиозные сюжеты или иконы. Классическая и современная литература всех европейских народов содержит в себе, так или иначе, сюжеты, связанные с христианством. Европейская культура создавалась из античного и языческого наследия, но все, что в этой культуре есть, от фундамента до самой крыши, замешано, скреплено и пронизано христианством. Об этом нельзя не знать, этого нельзя не видеть, если только не захотеть очень сильно.
Политкорректность объединенной Европы
Наверное, многие помнят, что при обсуждении Конституции объединенной Европы один из проблемных моментов состоял в упоминании или умолчании о христианских корнях современной объединенной Европы. В окончательном варианте, выносимом на референдум, было решено не упоминать роль и значение христианства для Европы. Что означало это умолчание? Станет ли кто-то отрицать огромную роль и значение христианства в формировании европейской цивилизации? Умолчание об этом в европейской конституции означает не отрицание роли и значения христианства, но нечто другое - то, что принято называть политкорректностью. Говоря иными словами, политкорректность - это умолчание о чем-то из соображений «как бы кого не обидеть». Современные европейцы предпочитают умалчивать о своих христианских корнях, чтобы не обидеть или не оскорбить представителей других религий и атеистов. Казалось бы, очень по-человечески, это так деликатно и политкорректно, но в этом кроется какая-то фундаментальная ложь. Я не представляю себе, как минарет и полумесяц над мечетью могут оскорбить меня как христианина, я просто вижу, что там, где стоит минарет, собираются мусульмане, я не могу им отказать в праве собираться и молиться Аллаху. Почему такое собрание и молитва могут оскорбить меня? Не понимая этого про себя как про христианина, я не могу понять, как собрание христиан или даже крестный ход католиков, или православный крест над зданием церкви может оскорбить мусульман или иудеев, или буддистов? Я этого искренне не понимаю. Поэтому подозреваю, что за политкорректностью кроется вовсе не деликатное обращение с чувствами и убеждениями верующих, а что-то иное, характеризующее как раз неверующих.
О веротерпимости
Я сразу оговорюсь, что помню о временах религиозной нетерпимости, помню о преследованиях, которыми полна человеческая история, в том числе и история христианства. Были войны между мусульманами и христианами, были еврейские погромы, были войны между христианами разных конфессий, были погромы, когда «христиане» резали других христиан, например, Варфоломеевская ночь в Париже. Настоящие христиане не могут об этом забывать, не могут не раскаиваться в этом, но именно в христианстве возникла и выкристаллизовалась идея толерантности и веротерпимости. И за последние 500 лет идея толерантности и веротерпимости широко распространилась как среди христиан, так и среди неверующих в европейской цивилизации. Известно, что идея толерантности и веротерпимости не чужда и мусульманам. В прошлые века ислам характеризовался значительно большей терпимостью к христианам, чем христианство к исламу. Да и сегодня во многих регионах мира христиане и мусульмане мирно сосуществуют рядом. Это напоминание и эта оговорка нужны мне для того, чтобы избежать обвинений в нападках на неверующих, потому что именно о нетолерантности и нетерпимости неверующих я и хочу поговорить.
Будничные труды и духовная работа
Я думаю, что ограничение на публичную демонстрацию религиозных символов вызвано не деликатностью по отношению к чувствам верующих, а чем-то, что характеризует неверие. Я бы назвал это душевной и духовной ленью и нежеланием трудиться. Наверное, это можно выразить такими словами: «не говорите мне об истине, я не хочу ничего про это знать».
Легко задаваться вопросами: «Есть ли жизнь на Марсе?»; «Не одиноки ли мы во Вселенной?» - читать про это в газетах, смотреть про это популярные телепередачи. Ведь от положительного или отрицательного ответов на эти вопросы ничего не зависит. Это ни к чему не обязывает ни одного конкретного человека и ничего не меняет в его повседневной жизни. Поэтому ленивому нравится рассуждать о таких вопросах. Но попробуйте сравнить с этими вопросами другой вопрос: «Есть ли Бог?». На первый взгляд эти вопросы очень похожи, они похожи даже на взгляд некоторых философов и ученых, поскольку и на этот вопрос нельзя ответить, предъявив Живого Бога, примерно как мы не можем предъявить живого инопланетянина. Но такой поверхностный взгляд не должен вводить нас в заблуждение. Вопросы: «Существуют ли инопланетяне?» и «Есть ли Бог?» принципиально различны. Это различие настолько фундаментально, что даже самый наивный человек интуитивно ощущает это различие. Ведь если Бог есть, то это к чему-то обязывает каждого человека, точно так же и если Бога нет. От ответов на этот вопрос зависят и мелочи жизни, т.е. повседневные дела, привычки и вся жизнь целиком. И тогда, принимая всерьез один из вариантов ответов, есть Бог или Его нет, человек вынужден задуматься о том, правильно ли он живет, достойна ли его жизнь и о том, что с этой жизнью нужно делать. А это очень трудно. Куда легче, не думая о своей жизни, жить так, как принято: ходить на работу, по вечерам на дискотеку, отдавать детей в детский сад, копить деньги на новую машину, выполнять то, что велят власти и рассуждать вместе с авторами популярных фильмов об инопланетянах и лохнесском чудовище. Тогда жизнь течет в необременительных трудах и развлечениях. В будни человек делает то, что от него требует начальство и обстоятельства, поэтом у него нет необходимости решать что-то самому, а в праздники он предается праздности, т.е. ничегонеделанию и «ниочемнедуманию» - жизнь легка и беззаботна.
Иное дело жизнь христианина. В будни он постоянно озабочен тем, правильно или неправильно он делает то или иное. Угодно ли Богу то, что он делает. Христиане волнуются за свою жизнь и жизнь своих близких, поэтому постоянно обращаются к Богу в молитвах. В праздники они прекращают свои повседневные будничные дела и снова обращаются к Богу, на этот раз не с будничными заботами о насущных делах, а с вопросами о святом и вечном. Поэтому и праздник для христианина - это свята (`свята` - бел.; `свято` - укр.; `holyday` - англ.). В праздник тело не трудится, но душа и дух продолжают трудиться, работать над духовными вопросами.
Праздность и самодовольство
Когда СМИ приносят сообщение, что в Англии обсуждается запрет на упоминание о христианских корнях, главного в Европе зимнего праздника - Рождества, то над этим можно посмеяться или этому можно возмутиться. Но давайте попробуем понять, чем это может быть вызвано? У каждого праздника есть какая-то причина или какой-то повод. Поводом для праздника Рождества является рождение Христа. Можно ли убрать из праздника Рождества упоминание об этом поводе? Можно. Если связать Рождество исключительно с Санта-Клаусом, но кому это выгодно? Это выгодно только тем, кто жаждет от Рождества исключительно подарков и веселья, не желая думать о том, как изменился мир благодаря Тому, чье рождение мы празднуем, потому что, если мы празднуем Его рождение, то ни подарки и не веселье являются смыслом этого праздника, а нечто иное. И это иное требует работы ума и духовного напряжения, а противниками всего этого могут быть только те, кто не любит трудиться и напрягаться.
Европа сейчас живет в мире, в благополучии и самодовольстве. Многим кажется, что мир, богатство, благополучие - это само собой разумеющееся, что так и должно быть, но так было не всегда. Европа редко знала мир, чаще она воевала. Большей частью европейцы еще сто лет назад жили в бедности и даже в нищете. Но именно напряженным трудом, духовными и телесными усилиями тех поколений европейцев, которые жили в периоды войн, опасностей, бедности, и обеспечены современные мир, спокойствие и благополучие. Как раз те, кто это создавали, создавали это в поте лица своего шесть дней в неделю, а на седьмой день шли в церковь благодарить Того, кто даровал успех их делам, и просить благополучие и добра себе и своим потомкам. Но они не просили лени и беспамятства для своих потомков.
О свободе верить и не верить
Между верой и неверием лежит не преодолимая для человеческих усилий пропасть. Когда мы говорим о свободе совести и свободе вероисповедания, мы говорим о том, что каждый свободен верить в то, во что он верит, или свободен не верить. Свобода имеет и обратную сторону. Никто не вправе навязывать другому, во что ему верить или не верить. Прямая и обратная стороны свободы вероисповедания не одинаково определяют жизнь и поведение верующих и неверующих. Поэтому способ жизни и действия верующих и неверующих в свете свободы совести и вероисповедания необходимо разобрать специально и понять.
Верующий христианин не может скрывать свою веру: «И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме» (Матф. 5:15). Вера христианина как свеча. Ему есть, что поставить на подсвечнике и есть то, что может светить. Но с неверующим не так. Что неверующий может поставить на подсвечнике? И в этом верующие и неверующие не равны. Огонь веры нельзя утаить, а неверие, собственно, и предъявить-то нельзя, но неверующий свободен не верить. И христианам, да и другим верующим следует уважать эту свободу неверующих и не навязывать им свою веру. Здесь есть очень тонкий момент. Может ли христианин удержаться от того, чтобы сообщить каждому встречному ближнему и далекому радостную весть о том, что Христос воскрес? Думаю, что не может. Более того - это его право сообщать то, что он знает, то во что он верит всем и каждому. Он имеет право сообщать о том, что Христос воскрес, а до того умер за грехи и его самого и того, кому он это сообщает. А тот, кому все это сообщается, вправе во все это не верить. В этом состоит свобода совести и вероисповедания в ее прямом смысле, в праве верить и не верить.
О праве говорить и свободе не слышать
Несколько по-другому обстоит дело с обратной стороной, с тем, что никто не вправе навязывать другому свою веру или неверие. Является ли сообщение, что Христос воскрес, навязыванием своей веры? Некоторые неверующие думают, что «да». Верующие других религий относятся к этому проще. Если христианин сообщит мусульманину, что Христос воскрес, мусульманин порадуется вместе с ним и скажет или подумает про себя: «Знаем, знаем, наша религия тоже этому учит, только вы христиане придаете этому слишком большое значение и не знаете, что после Иисуса был еще и Мухаммед». Верующие иудеи тоже не обидятся на это радостное известие, сообщенное христианами, но скептично усмехнутся и скажут: «Какие же вы легковерные, Мессия был предсказан, но мы все еще ждем Его прихода». И ни те, ни другие, ни иудеи, ни мусульмане, не воспримут сообщение христианина как навязывание своей веры, в отличие от неверующих, которые понятия не имеют, что им теперь делать с этим знанием. И их протест против возможности христиан публично и открыто демонстрировать признаки, атрибуты, знаки своей веры, проистекают из такой реакции на сообщение, что Христос воскрес. «А зачем мне об этом знать, не знаю и знать не хочу, но если бы вы мне не сообщили, я бы об этом и не думал, а теперь я должен что-то решать». Человек со свободным разумом, свободной волей, видя знаки и признаки веры других людей, т.е. какие-то религиозные атрибуты, должен принимать решение о том, как к этому относиться, принимать решение относительно самого себя. Верующий иудей, получив сообщение о Мессии Христе, должен ответить себе на вопрос, верит он этому или не верит, правда это или нет. И в зависимости от того ответа, который он себе дает, строится вся его жизнь.
Христианин, которому скажут, что через несколько столетий после Христа жил пророк Мухаммед, которому Бог благоволил гораздо больше, и который был последним пророком, должен был для себя решить, правда ли это, и что это означает для его жизни как повседневной, так и всей в целом. Поэтому представители различных религий находятся в постоянных спорах между собой. Но никого не удивляют, не оскорбляют и не обременяют сообщения и знаки других религий - главное, чтобы эти споры велись с уважением друг к другу и не перерастали в насильственные конфликты. Иное дело неверующие, которые уже само сообщение об истине воспринимают как насилие. Поэтому свое нежелание слышать, нежелание вдумываться, размышлять и принимать решения выдают за требование политкорректности, толерантности и за реализацию свободы совести и вероисповедания. И получается полностью противоположная картина. Вместо свободы совести получается свобода душевной, духовной и интеллектуальной лени. Вместо свободы вероисповедания получается запрет на исповедание. Ведь нет и не может быть свободы веры без свободы ее исповедания. Никто из христиан не станет «прятать свечу под сосудом». Иначе что останется от его христианства?
О праве не подчиняться закону
Обеспеченной, благополучной и самодовольной Европе иногда кажется, что ее современное положение уникально в истории и что никогда такого не было. Но Библия охватывает огромный период человеческой истории и описывает государства и цивилизации, которые были в глазах своих представителей не менее благополучными и уж никак не менее самодовольными. В книге пророка Даниила можно прочитать, как самодовольные вавилонские чиновники, не посягая на веру, попытались ограничить ее исповедание. Способ поведения и жизнь пророка Даниила, который сам был очень высокопоставленным чиновником в Вавилоне, могут быть примером для современных христиан в Европе. Нам пытаются ограничить возможности исповедания нашей веры под предлогом толерантности и веротерпимости. Нам разрешают молиться, но за закрытыми дверями наших молитвенных домов, а мы даже радуемся этой «свободе». Но ведь и Даниил мог молиться, закрыв двери и окна своего дома, однако он не стал этого делать. Так и мы. Пророк Даниил нарушил вавилонский закон. А христиане привыкли думать о себе как о законопослушных гражданах, и уж если идти на нарушения законов и запретов, то нам нужны для этого серьезные основания. А есть ли у современных христиан такие основания?
Мы можем молиться и исповедовать свою веру на своих собраниях, в своих церквях за закрытыми дверями и закрытыми ставнями, можем быть этим удовлетворены. Есть христиане, которым даже мало такой закрытости, они считают необходимым еще больше закрыться от мира. Есть те, которые считают наоборот, что мы, христиане, не можем мириться с такой закрытостью, которые требуют право и возможности публичного совершенно открытого исповедания своей веры. Это означает, что мы не ограничиваемся закрытыми христианскими телепередачами или специализированными каналами, узкоконфессиональными газетами и журналами, но хотим, чтобы христианская позиция озвучивалась на общедоступных телеканалах и в общих массовых газетах. Имеем ли мы на это право? Законы и устанавливаемые чиновниками правила могут говорить, что нет. А наша христианская совесть?
Предположим, что наша христианская совесть подсказывает нам, что запреты и ограничения на публичное исповедание веры несправедливы, и мы хотели бы их нарушить. Но тогда мы должны быть уверены в том, что то, что мы хотим поведать миру, необходимо этому миру, что оно к спасению этого мира. Что христиане сегодня могут поведать этому миру? Мы все знаем, что можем сообщить миру о вневременном и вечном. Мы можем сообщить ему о Христе Спасителе. А есть ли что-то, что мы можем сказать современному миру «здесь и сейчас»? Не вечную истину, в которую мы верим, а что-то полезное даже неверующим и верующим других конфессий в современной Европе? Ведь сегодня у Европы, да и у всего мира масса текущих проблем. Мы знаем, что все проблемы решает Христос, но если мы говорим об этом другим, им есть что нам возразить: «Что вы можете сообщить нам о проблемах, которые нас волнуют, если вы уходите от мира?» И нам необходимо считаться с этим возражением.
Христос исцелял конкретных больных и это придавало другой вес Его проповедям для тех, кто сомневался. Христос превращал воду в вино, когда его не хватало на свадьбе в галилейской Кане, кормил пятью хлебами и тремя рыбами, когда люди, выслушав Его проповедь, нуждались еще и в хлебе насущном. Неужели мы думаем, что наши проповеди ценнее и сильнее проповедей Христа? И если современные люди нуждаются в решении земных практических проблем, то мы, неся этим людям Слово Божье, обязаны участвовать и в решении этих земных, практических проблем. Это только предаст силы и веса нашим проповедям. Это ничего не убавит от Слова Божьего, хотя и не прибавит, конечно, но облегчит восприятие его людьми.
Соль земли
Поэтому мы христиане не можем оставаться в стороне от практических, насущных проблем современного мира. Меня очень настораживает современная покладистость христиан, готовых в угоду спокойствию, толерантности и политкорректности ограничивать себя, уходить от мира, прятать огонь веры под сосудом. И в то же время я понимаю, что мы христиане очень далеки от того, чтобы открыто выйти за пределы церквей, за пределы узкоконфессиональных СМИ и сказать миру, в чем он очень нуждается, так, чтобы он услышал, что ему говорит Бог. Хотя сам мир думает, что он в этом не нуждается. А о чем думает церковь, о чем думают христиане?
Как ни больно и обидно это признавать, но современная церковь и христиане думают скорее о себе, а не о мире. Думают о том, что нужно церкви, о ее нуждах, о ее проблемах, иногда о проблемах и нуждах ближних, под которыми понимаются сами же христиане. Мы озабочены собой. От этого никуда не денешься, мы ведь всего лишь люди. Христос учил: «Возлюби ближнего как самого себя». Любить себя нам не составляет особого труда, поэтому и церковь себя любит и заботится о себе. А может ли она так же полюбить мир вокруг, как саму себя, так же заботиться о мире, как о самой себе? Часто ли можно услышать в церкви о любви к миру? Скорее, наоборот, в проповедях говорится о нелюбви к миру, об отвращении от него. Еще бы! Ведь мир погряз в грехах и пороках, он отворачивается от Христа и от веры, за что же его любить? А за что его любит Бог? Ведь: «Ибо так возлюбил Бог мир, что послал Сына Своего Единородного, чтобы всякий верующий не погиб, но имел жизнь вечную». (Иоанн 3:16). Может ли быть любовь сильнее этой? Может. Ведь еще больше мира Бог любит Церковь. Он создал Церковь, и все, что есть в Его любви к миру, во много раз больше присутствует в Его любви к Церкви. Может ли быть любовь больше этой? Может. Ведь еще больше Церкви Бог любит Сына Своего Единородного и именно Сына Своего Возлюбленного Отец отдал в жертву за спасение мира. Не так ли и Церковь Он отдал на служение миру? Не значит ли это, что Церкви следует возлюбить мир как самую себя?
Не к Церкви ли обращены слова Нагорной проповеди (Матф. 5:13): «Вы - соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему ни годна, как разве выбросить ее вон на попрание людям». Каково сейчас положение церкви в Европе, не близко ли оно к тому, что можно назвать словами из этого стиха Нагорной проповеди, что она сейчас «попираема людьми»? Церковь должна быть самокритичной и внимательной к себе и к миру, чтобы не потерять силу, как соль земли, ибо потом уже ничем не сделаешь ее соленою.
Можно ли служить миру, убегая от него и отворачиваясь? «Вы - свет мира. Не может укрыться город, стоящий наверху горы» (Матф. 5:14). Христос точно указал место Церкви в мире - наверху горы. Таково ли положение Церкви в современной Европе? У горы кроме вершины есть подножье и пещеры в глубине. Было время, когда пещеры спасали христиан от гонений, но зачем же избирать пещеры и катакомбы местом постоянного пребывания? Наше место наверху горы. Если не наверху, то как может быть виден свет, который мы обязаны нести миру?
То, что находится на вершине горы, видно отовсюду и с вершины горы видно все вокруг. Если бы Церковь в Европе была на вершине горы, и мы были бы видны всем, то и мы бы все видели. Давайте оглядимся. Всё ли мы видим? Видим ли мы проблемы этого мира, заботы, волнения, переживания людей вне церкви? А есть ли у христиан ответы и предложения, как миру справиться с его проблемами? Нужно честно признать, что сегодня ничего этого нет. Ни в Европе, ни в Украине, ни в Беларуси. Христиане пока не предложили своих проектов обустройства наших стран и Европы в целом. Даже участие христиан в проектах обустройства наших стран и Европы, предложенных не христианами, минимально. Христиане не активны в мире, поэтому мало кто догадывается, что мы соль земли, что мы свет миру.
Миссия и призвание христиан в мире
Мы - соль земли, мы - свет миру. Мы должны вернуть Церковь на вершину горы. Европа немыслима без христианства. Если сегодня в Конституции объединенной Европы предпочитают умалчивать о христианстве, значит, Церковь пренебрегаема в Европе. И эта проблема скорее христиан, а не мира. Это мы должны нести такой свет, чтобы его нельзя было не видеть. Это мы должны иметь такую силу, чтобы соль была действительно соленой, а не пресной. А для этого нам нужно заняться проблемами мира и начать служить ему, возлюбить его так, как мы любим свою Церковь. Для этого придется потрудиться. Нужно восстановить христианское образование и христианские университеты, в которых будут обучаться люди, умеющие лучше других решать проблемы мира, которые будут образцом для подражания. Христианские политики и партии должны предлагать миру лучшие проекты обустройства своих стран и всей Европы, чтобы Европа вернула себе мировое лидерство, чтобы Европа стала вершиной мира. И на этой вершине была бы воздвигнута христианская Церковь, откуда исходил бы свет миру.
Я живу в Беларуси и наблюдаю, как христиане далеки от выполнения своей миссии и призвания. Нас мало, нас гонят и притесняют, но дело вовсе не в этом. В конце концов, мы помним из той же Нагорной проповеди: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на Небесах, так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Матф. 5:11, 12). Пророков и апостолов гнали, но они не прятались и несли свет миру. Христиане же в Беларуси, в большинстве своем, готовы прятаться. Их гонят, а они бегут от мира даже быстрее, чем мир их гонит. Но есть и другие христиане, которые вопреки гонениям не бегут от мира, но и не сливаются с ним. Именно эти христиане видны миру, пусть мы пока не на вершине горы, а только на пригорочках, нам достается больше, чем тем, кто прячется, но именно в этом путь христианства к реализации своей миссии и призвания, путь на вершину горы. И этот путь лежит через учебу, самосовершенствование и служение. Служение кому и чему? Господу и Миру! Миру, который Господь возлюбил, и который должна возлюбить Церковь, как саму себя, чтобы реализовать план спасения.