Вера или идеология?

Вера рождается в глубине сердца, а не под воздействием пропаганды

На протяжении всего постсоветского времени в отношениях между церковным обществом и миром наблюдается некоторое встречное движение, которое представляет реальную угрозу тому делу, к которому призвана Церковь.

Имеется в виду насущная для утратившего прежние ориентиры общества потребность в "новой государственной идеологии".

Идеология - это система идей и взглядов, направленная на поддержание определенного порядка в обществе. Человеку трудно без каких-либо общепризнанных ценностей. Педагогам нужны твердые идеалы для воспитания нового поколения. Политическим партиям хотелось бы иметь безотказное идейное оружие. Государство не может справиться с обществом без мощной самоорганизующей силы. В поле таких поисков все чаще оказывается Православная Церковь. Пройдя через жесточайшие гонения и бури века, Церковь не только сохранилась, но еще более утвердила свой авторитет. На фоне всевозможных идейных метаний незыблемыми остались только христианские ценности. То, что казалось многим "изжитым" и "несовременным", обернулось знаком вечности и абсолюта. К Церкви обернулись взоры и надежды множества людей.

Такой авторитет и влияние Церкви мир не прочь прибрать к рукам.

При этом "убивается два зайца". С одной стороны, есть шанс воспользоваться мощной общественной силой, которую можно приложить к своим мирским задачам, а с другой - саму эту силу можно "обезопасить" в духовном плане, принизив ее до уровня прикладного орудия по решению земных задач. Еще недавно полустыдливые и неопределенные позывы Церкви и государства к некой новой симфонии ныне обрели уже вполне явные и осязаемые формы. Только внутрицерковное "смешение языков" помешало соорудить вавилонскую башню в виде совершенно безыдейной, но крайне идеологизированной "христианской" партии, единственным объединяющим принципом которой должно было бы стать страстное желание подстелиться под власть, дать ей что-то вроде религиозного благословения на нынешние и будущие труды.

Думается, что это только первые ласточки сюрпризов нового "средневековья". Действительно, почему бы и нет? Если переход от имперской симфонии к коммунистической еще мог поразить своей новизной, то нынешний переход к симфонии либеральной уже вполне "естественен" и реален. Труден только первый шаг. Если же торг уже начался, то весь стыд пусть окупится по крайней мере выгодностью сделки.

Видимо, этот зуд "не упустить шанс" и одолевает не только идейно бесчувственные круги общества, но и народ церковный. В самой Церкви наблюдается заметное стремление ответить на "запрос времени". Этому способствует ряд факторов.

Церковь наполнилась неофитами, людьми новоначальными, многие из которых, пусть даже помимо своей воли, находятся в плену еще не изжитого идеологического мышления. Недостаточно вникнув в существо христианской веры, они с прежним комсомольским задором пытаются внедрять те приемы пропаганды и агитации, которые сызмальства прививались господствовавшей еще недавно лжерелигией. Многие из таких людей - это бывшие идеологические работники и учителя. Их организаторские и педагогические способности востребованы Церковью и для воскресных школ, и для катехизаторской работы. Обычно такие люди очень быстро оказываются на первых ролях и, как бы даже укрепленные в своей правоте, вовсю вливают "новое вино" христианства в "ветхие мехи" привычной для них идеологии. Такое явление опасно даже на методологическом уровне, о чем будет еще сказано. А ведь нередко происходит даже смешение идей, в результате чего рождаются чудовищные мутанты крайне политизированного мышления с претензией на православность, в которых нераздельно сплетаются и коммунизм, и монархизм, и даже фашизм.

Здесь не последнюю роль играют и разного рода дельцы, которые готовы паразитировать на любых идеях, делать на них карьеру или деньги. Они перебросились в церковную среду, когда Церковь перестала быть гонимой. Теперь им этого мало, хочется, чтобы используемая идея стала как можно более господствующей, "привилегированной", тогда и они автоматически взлетят на более высокую ступень общественной иерархии. Но дело не только в этих безусловно негативных факторах. Многие достаточно сознательные христиане нередко склоняются к мысли, что союз с государством позволит эффективнее вести христианскую проповедь, перед их взором открывается "зеленая улица", по которой православие победно шествует к триумфальной победе над миром.

Такие мечтания подогреваются и, казалось бы, положительными примерами из истории: что-то похожее было и в Византийской империи, и в дореволюционной России. Но такие примеры убедительны только на первый взгляд. Вглядываясь в прошлое, нельзя не признать, что та Россия, "которую мы потеряли", была потеряна главным образом именно по причине нездорового идейного состояния общества. Идеология, кратко выраженная формулой "самодержавие, православие, народность", дала сокрушительную трещину, а самые мощные удары революции пришлись как раз на эти три составляющие. Таков результат того, что Церковь была принуждена исполнять ту функцию, которая ей несвойственна и даже вредна.

Вера рождается в глубине человеческих сердец под действием божественной благодати в результате свободных и личных поисков. Благодатная жизнь в вере постепенно орошает все формы человеческой деятельности, воплощается во всем жизненном укладе, в мировоззрении, в нравственных нормах. Только таким путем в обществе закрепляются христианские ценности.

Поверхностный взгляд судит только по внешнему результату этой внутренней работы. Предлагающие христианство в качестве государственной идеологии фактически намереваются начать с конца, поскольку способы идеологического воздействия на общество со стороны государственных институтов возможны лишь извне, в той или иной форме насилия.

Но невозможно государственным повелением "ввести" благодать. Христианские идеалы, навязанные пропагандой, будут лишены внутренней жизненной силы, став атрибутами некоего "православного атеизма". Такой результат неизбежен не потому, что государство "плохое", а Церковь "хорошая". Просто задачи государства и Церкви резко различаются. В поле зрения государства общество, а не человек. Для Церкви нет большей ценности в мире, чем душа человеческая. Государство не может не прибегать к силе и принуждению, ибо его важнейшая функция - пресечение зла. Как говорил русский философ Владимир Соловьев, государство нужно не для того, чтобы на земле был рай, а для того, чтобы на ней не было ада. Оно не побеждает зло, а лишь ограничивает его действие. Церковь же призвана реально побеждать зло и осуществлять добро в мире, что возможно только через свободное веяние Духа Святого в душах человеческих.

Христианство как государственная идеология - это смешение двух совершенно разных путей и призваний. Такие эксперименты заканчиваются трагически и для Церкви, и для государства.

Нужно пристальнее всматриваться в "доброе старое время", прежде чем его копировать. Сейчас раздаются голоса за включение в школьную программу уроков Закона Божия. Многим кажется, что таким образом школьники узнают о Боге и обретут прочные нравственные ориентиры. По таким же соображениям приветствуется и уже упомянутая теология в вузах. Однако опыт преподавания Закона Божия в дореволюционной России свидетельствует об обратном. Вместо личного и интимного откровения веры - рутина зубрежки, домашних заданий и "двоек". В результате представления о Боге и Церкви надолго, если не навсегда, ограничиваются воспоминаниями о школьной "обязаловке". Преуспевавшие ученики до конца жизни могли назубок пересказывать полученные знания, но Церковь для них так и оставалась чужой, а некоторые даже стали яростными гонителями, как, например, семинарист-отличник Иосиф Джугашвили. Приходящим же к Богу нередко с большим трудом приходилось преодолевать школьные впечатления. Похожее явление, кстати, всем известно - школа надолго отбивает интерес к классикам.

Столь же опасно внедрение в народное сознание некоторого комплекса оценочных категорий, которые бы составили некий "идеологический пакет", приукрашенный псевдоправославным антуражем. В "НГР" от 7.03.2000 главный редактор "Православного книжного обозрения" Виталий Аверьянов предлагает в качестве "упрощенной системы идей" для неверующего сознания весь тот, якобы "консервативный", компот, который приготовили "Радонеж", "Русский дом" и прочие. Посмотрите, говорят нам, как они не податливы духу времени, как они бескомпромиссны и неполовинчаты.

Да в том-то и дело, что они ангажированы и конкретно направлены на власть! Их оппозиционность столь же условна, как всякая оппозиционность в демократическом обществе. Они порождение того либерализма, с которым воюют. Кроме того, при демократической системе правления оппозиция сама в некоторой мере является властью, поскольку оказывает на нее влияние и даже конкретно представлена в институтах государственного управления.

В одной куче оказываются и генералы КГБ, и коммунисты, и "черносотенцы", и нацисты. Да любой, лишь бы против ненавистного Запада. И все это уготовано представить народу как проявление "истинного" православия, "луч христианской мысли". Такая вот "проекция "сверху", "извне", культурный и стилевой синтез, приемлемый для "нецерковного народа". Вот именно, что для нецерковного. Ведь внутреннего религиозного опыта он не имеет, вот мы ему и яичницу вместо божьего дара. Хороший иммунитет выработает - если и встретит потом Христа, то не узнает. Наш будет, "истинный". Послушная пешка в игре.

Только рано или поздно эта далеко задвинутая пешка поймет, зачем городился весь этот огород и за кого ее принимают. Тогда берегись! И не только игроки, но и те идеи, на которых они спекулировали. Вера это живое чувство, особая новая жизнь во Христе, а не навязанный извне страж от "общественно опасных" соблазнов. К реальному воплощению этой жизни и должен стремиться каждый христианин. Не менторского назидания жаждет мир, а действительного осуществления Царства Божия здесь, рядом, среди таких же, казалось бы, людей. И не надо всеобщего "охвата". Нужен луч надежды, пусть почти неприметный, но явно утверждающий: да, есть оно это самое "не от мира сего".

Истинно верующий как-нибудь обойдется без суррогатов веры в виде "национальных" и "державных" идей. Из Вечности к нам струится Свет Истины, он светит через наши сердца; и чем чище они будут, тем больше будет правды на земле.