Иерарх специального назначения

Архиепископ Тадеуш Кондрусевич покидает Россию и возвращается в Беларусь. По отношению к России стратегию такого перемещения понять не сложно. В последнее время прямо на глазах теплеют отношения между Ватиканом и Русской Православной Церковью Московского патриархата. Не стал помехой даже известный документ Конгрегации по делам веры, в котором провозглашается, что Католическая Церковь - это "единственная желаемая Христом Церковь", а все прочие, в том числе и провославная, названы "не вполне Церквями". Официальная реакция РПЦ МП оказалась неожиданной – позиция Ватикана не только не была осуждена, но, напротив, названа "честной" и, как заявил председатель Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, "это помогает понять степень нашего различия". Откуда вдруг такие симпатии?

После приватизации РПЦЗ для Московской патриархии становится, как никогда, близка монополия в мировом русском и околорусском православном мире, и на пути достижения этой цели Ватикан может оказаться весьма ценным союзником. Поэтому на время можно призабыть многолетние баталии вокруг "прозелитизма", "канонической территории", "религиозной агрессии" и прочих терминологических изобретений. Впрочем, кто сказал, что Ватикан и сам по себе был таким уж противником для РПЦ МП? Все это противостояние всегда отдавало некоторой искусственностью и являлось своего рода атавизмом романтического периода становления "возрождающегося" православия в России. Нужно было отдать дань определенным антиэкуменическим и антикатолическим настроениям, с которыми нельзя было не считаться в период всеобщей неустроенности и неопределенности в стране. Как властные структуры нуждались в поддержке "электората", так и церковные – в опоре на господствующие настроения в церковном народе. И те, и другие вынуждены были заигрывать с "низами", пытаясь если не в реальности, то по видимости соответствовать их ожиданиям. В угоду этим настроениям Московская патриархия сохраняла суровый вид, всячески демонстрируя свою догматическую непорочность и принципиальную неподкупность, негласно принимая при этом финансовую помощь от Католической Церкви на всевозможные экуменические и образовательные программы. Благо сам Ватикан ни в чем впрямую не упрекал и ничего не требовал, хорошо понимая политический характер такого поведения. Но при этом и не молчал совершенно. Католическая Церковь, будучи сама тонким политическим стратегом, не могла не воспользоваться тем же романтическим периодом становления религиозности в России. Для этой стратегии как нельзя лучше подходила личность архиепископа Тадеуша Кондрусевича. Было ли так задумано или так получилось само собой, но он идеально сыграл нужную роль.

Достаточно высокое положение в католической иерархии позволяло обоснованно принимать его слова в качестве официальной позиции Католической Церкви. При этом сам Ватикан оставался как бы в стороне, сохраняя свой традиционно примирительный тон. Митрополит Тадеуш Кондрусевич в прямом смысле принимал огонь на себя, высказываясь достаточно прямо и иногда даже дерзко по разным вопросам церковной и государственной жизни в России. При этом сам активный и публичный характер его деятельности, прекрасное владение русским языком и знание русской, даже советской жизни (в свое время он учился в Ленинградском политехническом институте) создавал привлекательный образ католичества в стране, где эта конфессия мало известна. Трудно переоценить значение такого "человеческого фактора" в решении миссионерских задач, главнейших для Католической Церкви в этот период.

Митрополит Тадеуш Кондрусевич никогда не пренебрегал возможностью выступить в СМИ или дать интервью. В своих выступлениях он решительно отклонял обвинения Католической Церкви со стороны Русской Православной Церкви Московского патриархата в так называемом "прозелитизме" (или даже "религиозной агрессии") на территории России , заявляя о канонической несостоятельности самого термина "каноническая территория". Выступал против законодательного разделения религий на "традиционные" и "нетрадиционные", а также ограничений в праве приглашать иностранных проповедников, что предусматривает проект изменений российского Закона о свободе совести и религиозных объединениях. Такие тенденции католический митрополит объявлял противоречащими конституционной норме о равенстве перед законом всех религий.

По отношению к РПЦ МП он бесцеремонно предлагал разобраться, куда в действительности уходит финансовая помощь из Ватикана.

Такие смелые и многочисленные выступления не могли не вызывать раздражения как в руководстве РПЦ МП, так и во властных структурах. Однако Ватикан не только не одергивал своего представителя в России, но последовательно повышал его статус, из чего следует, что его деятельность целиком укладывалась в нужное на то время стратегическое русло.

Однако пришли другие времена. Кончился "период первоначального накопления капитала". Каждый остался при том, что успел приобрести. Настал час прилежной бюрократии, спокойно и мирно возделывающей свою делянку. Для такой работы уже не нужен романтический борец, достаточно добросовестного чиновника без особых миссионерских дерзаний.

Митрополит Тадеуш Кондрусевич оказался в роли того самого мавра, который должен уйти. Понимая необходимость момента, он в последние годы существенно смягчил тон в отношении РПЦ МП. На днях, например, находясь в Италии, он поспешил выступить с "заявлением по поводу искаженной информации, представленной Славянским правовым центром", где решительно отмежевался от противников обязательного курса ОПК в российских школах. Однако Ватикан решил начать новую политику с чистого листа. И, по всем предположениям, радикально меняет подходы – вместо близкого русским людям славянина намеревается назначить итальянца, сам же способствуя тому, с чем боролся митрополит Тадеуш Кондрусевич – укреплению представления о католичестве как "иностранной религии". Но все же это иерархическое перемещение ни в коей мере даже отдаленно не напоминает уход на покой. Похоже, что покой митрополиту Тадеушу Кондрусевичу лишь только снится.

Он возвращается в Беларусь, страну очень непростую с точки зрения церковно-государственых отношений. И здесь, принимая во внимание его личные качества,безусловно призван решать какую-то важнейшую стратегическую задачу Ватикана. Какую – об этом мы сейчас можем только гадать. Пока неизвестно, как митрополит Тадеуш Кондрусевич поведет себя в Беларуси, где многое, по поводу чего он публично высказывал опасения, уже действует на практике или имеет тенденцию к скорейшему осуществлению. Будет ли он, например, теперь выступать против разделения религий на "традиционные" и "нетрадиционные", учитывая тем более тот факт, что в Беларуси католичество отнесено к "традиционным"? Сможет ли он столь принципиально высказываться в стране, где любая самостоятельная позиция неизбежно вызывает неудовольствие со стороны авторитарного режима? Найдется ли для него соответствующая трибуна, с которой он может быть услышан за пределами замкнутого и крайне маргинального круга католических изданий? Пойдет ли он на сотрудничество с загнанными в нелегальное или полулегальное положение СМИ оппозиционного направления? С одной стороны, они, как правило, симпатизируют католичеству. Но с другой - сам факт публикаций в таких изданиях является крамолой и может осложнить отношения с властями. Тогда как традиционно во всех странах на уровне высшей иерархии Католическая Церковь прилагает все усилия к самому мирному и бесконфликтному сосуществованию с властью. Даже в такой тоталитарной стране, как Куба. К тому же в Беларуси, в отличие от России, положение еще более усугубляется той же "традиционностью", ибо"традиционные" конфессии по умолчанию обречены на повышенные обязательства перед государством, которое ожидает от их иерархов соответствующей отдачи. Но, в то же время, у нее и гораздо больше ответственности перед паствой, более реальной и существенной в доле всего общества. А у паствы, в свою очередь, тоже есть свои ожидания, далеко не всегда совпадающие с ожиданиями государства.

Немало зависит и от того, какую позицию займет новый митрополит в отношении "белорусизации" Церкви. По этому вопросу в белорусском католичестве существует определенное напряжение даже на уровне иерархии. Гродненская область, откуда родом и где служил митрополит Тадеуш Кондрусевич, является как раз оплотом сторонников "польского пути". И сам он за несколько лет служения в Беларуси успел оставить о себе память далеко не сторонника "белорусизации" костела. Изменилась ли его позиция? Дело в том, что польская ветвь католичества в Беларуси - это большей частью пассивная и традиционная часть прихожан, склонная к обрядоверию. Для Католической Церкви, безусловно, перспективнее ориентироваться на активный корпус прихожан. А он-то как раз как раз в большинстве состоит из тех, кто симпатизирует белорусскому возрождению и к тому же тяготеет к политической оппозиции.

Назначение в Минск митрополита Тадеуша Кондрусевича существенно повлияет и на православно-католические отношения в Беларуси. До сего времени у католиков не было такой яркой фигуры в руководстве, которую можно было бы как-то реально сопоставить с несомненно колоритной личностью митрополита Филарета. Даже кардинал Казимир Свёнтэк, при всей своей незаурядности, не мог публично проявить себя хотя бы даже в силу весьма преклонного возраста. Теперь же положение меняется в противоположную сторону - появляется яркая и амбициозная фигура католического архиепископа. В народе же, в большинстве своем нецерковном, конфессия в немалой степени идентифицируется с личностью иерарха, что не может не вызвать повышение интереса к католичеству и, таким образом, существенно сместить баланс влияний двух ведущих ветвей христианства в обществе. Но все это, разумеется, сработает в зависимости от ответа на поставленные выше вопросы.

В любом случае известного католического митрополита ожидает серьезное испытание в умении найти нужное равновесие и согласовать совесть пастыря с мудростью церковного политика.