Возвращение. Митрополит известный и неизвестный

26 сентября 2007 г. новоназначенный Митрополит Минско-Могилевский архиепископ Тадэуш (Фаддей) Кондрусевич дал эксклюзивное интервью главному редактору журналов «Наша вера» и «Ave Maria» Кристине Лялько.

Фота ксендза Александра Омельчени.

— Ваше Высокопреосвященство, хотя Вы достаточно хорошо известны в Беларуси, нам хотелось бы знать о Вас немного больше. Поэтому позвольте в первую очередь спросить, с чего начиналась, откуда корни Вашей веры.

— Корни моей веры растут из семьи. Я думаю, так должно быть у всех. Проблема современного человека в том, что родители, а также люди старшего поколения не передают веру своим детям…. Родился я в Одельске, недалеко от Гродно. Хорошо не помню, но, кажется, что 4-5 лет у нас не было священника, однако каждое воскресенье мы шли в костел, ибо он был открыт. Ребенок рос, зная, что воскресенье – это Dies Domini – День Господень, и нужно обязательно идти в костел. Есть Литургия или нет Литургии, но идти надо. Не было Литургии, потому что не было священника, но был Розарий, были литании, Крестный ход, другие молитвы. В те времена веру можно было перенять только от родителей, потому что катехизации не было. Мама, папа, бабушка и мы, дети, каждый день вечером все вместе становились на колени; не сидя, читали патеры (молитвы), а потом был катехизис, короткий: "Скажи, сколько есть Божиих заповедей, сколько есть церковных таинств, назови главные грехи..."Так молодой человек возрастал в том, что он что-то знал. Такие были корни моей веры.

Также в жизни были священники, и их было много. Первые появились, когда после сталинских времен начали возвращаться из лагерей, из Сибири. Они приезжали и работали с молодежью. Помню и сейчас, как появился ксендз Петр Бартошевич, проведший около десяти лет лагерей в окрестностях Байкала. Он сразу организовал футбольную команду из министрантов, вместе с нами играл в футбол. Он не только играл с нами, но и учил нас. Еще хорошо помню, как он говорил: "Покажи свой дневник, что ты там получил?" Наука, катехизация и игра шли вместе, и все было очень важно. Однако все начинается в семье, и корни, конечно же, идут из семьи.

—Сначала Вы получили техническое образование. Почему у молодого успешного инженера возникло желание посвятить себя священническому служению?

— Я не знаю, пошел ли бы я в институт или университет, если б хорошо знал, где была семинария в те времена. Я всегда хотел служить Богу, всегда был при костеле, служил министрантом. Родители были верующие. Да и весь Одельск населяли католики. Но что-то нужно было делать после школы. Я очень любил математику и физику, это было моим увлечением. Наверное, если б была возможность, я б и в ядерный реактор полез. Пошел сначала в педагогический институт в Гродно, потом должен был его бросить, чтоб не делать проблем ни для ректора, ни для института, потому что газеты стали писать, что кто-то из студентов ходит в костел. Забрал документы, год работал в Гродно. Потом поехал в Ленинград, закончил политехнический. Меня направили работать в Вильнюс. Боже Проведение! Там начал работу и учебу в аспирантуре, сдал кандидатский минимум по философии (кстати, марксистско-ленинской) и английскому языку. Вместе с другими инженерами сделал изобретение, получил патент. Так что в эти "Жигули", что сегодня еще видим в Минске и других городах, есть какой-то и мой вклад, потому что тогда был сделан высокоскоростной шлифовальный станок для автомобильного завода. Тогда в Вильнюсе действовали 10 костелов. По сравнению с ситуацией в Гродно это было много. Потом умер ксендз из францисканского костела…

Однажды Михаил Аронович, декан, уделяя мне Комунию, говорит "Зайди в сакристию". Я зашел, а он говорит мне, что, мол, если ты не собираешься жениться, то, может, в семинарию бы пошел. То же самое мне говорили и другие священники. И отец не один раз говорил, но лучше всего мне сделала мама. Однажды, приехав из Вильнюса, домой, я взял молитвенник и пошел в костел. Оказалось, что я взял мамин молитвенник: они были одинаковые. В этом молитвеннике лежал образок, на обратной стороне которого была молитва матери о священническом призвании. Я понял, что мама молиться в этой интенции, хотя она ни слова мне об этом не сказала. Началась некоторая внутренняя борьба: и инженером мне нравится быть, в аспирантуре учусь, и осознаю, что священников становится все меньше и меньше, также и в Минске. Учился в Ленинграде, а дипломную работу защищал в Минске, на автомобильном заводе. Нужно было ездить в Красное в костел, и это занимало почти целый день – утром выезжаю и вечером возвращаюсь. Однажды, во время праздника в честь Матери Божией Остробрамской, вышел из Острой Брамы и сказал себе: "Я иду в семинарию". Это призвание! Кстати, когда, скажем, приходит ко мне кто-нибудь из молодых людей и заявляет, что ему нравится "специальность" ксендза, я говорю: "Иди, ищи другую специальность", потому что это не специальность, а призвание.

Так я пошел в семинарию. Окончил учебу в Каунасе в 1981 году. Пять лет служил в Острой Браме.

— Хотелось бы, Ваше Высокопреосвященство, чтобы вы вспомнили о том переломном моменте, а именно 1988-1989 годы, когда в Беларуси началось возрождение веры и Церкви, в котором Вы активно участвовали.

— До 1988 года я работал в Литве. За это время уже лиценциат сделал, потом докторат в Каунасе. Не знаю, как бы было дальше, но я хотел вернуться в Беларусь. Сюда мне не разрешали вернуться, но в 1988 году все же позволили. Я получил два прихода в Гродно: францисканский и святого Франциска Ксаверия. Там было очень много работы, много верующих. Потом, в 1989 году, Слуга Божий Иоанн Павел II назначил меня Апостольским Администратором Минской диоцезии для католиков в Беларуси.

— Какая была та Минская диоцезия, какой Вы ее помните?

— Тогда кафедра в Минске еще не была отдана верующим. Был только маленький костел на Кальварии. Такой маленький, что мне посоветовали сделать резиденцию в Ракове… Разумеется, это было нереально. Я пошел в кафедру, а там – спортивный зал. Вхожу, а дежурная мне говорит: "Вход запрещен!". Я сказал, что хочу посмотреть, мол, я спорт люблю, сам спортом занимаюсь. Уговорил дежурную, она пустила меня. Куда-то пошел боковой стороной, открыл двери, а там как раз борьбой занимались. Что было делать? Вышел, переродился костел… Такая была первая встреча с кафедрой. Потом, 28 октября, был в Гродно ингрес (посвящение), а 30 октября я был в Минске, на Кальварии. Хотя шел дождь, людей было много. Все произошло очень прилично. Приехал Митрополит Филарет, поздравил. Понятно, в Гродно верующих больше, и было все более знакомым, но ездить нужно было сюда. Очень часто приезжал в Минск, сначала только на Кальварию. Потом очень быстро нам отдали кафедру в Могилеве. Дальше начал ездить больше, и по всей Беларуси. Верующих нужно было собирать буквально по одному. Очень хорошо помню, как около Красного костела мы много раз служили Литургию. Помню, как этот костел нам, наконец, передали, потому что это было очень важно. Была как раз вторая Пасхальная неделя Божьего Милосердия. Мы тогда отслужили Литургию, и я говорю ксендзу Владиславу Завальнюку: пойдем с процессией. У нас не было ни балдахина, ни хоругвей. Мы взяли монстранцию (ковчег для гостий), пошли вокруг костела, и через пару дней нам его вернули. Когда мне нужно было уезжать в 1991 году в Москву, то в кафедре был освобожден третий этаж, мы уже там молились. Было видно, что дело движется. И хотя я мало времени поработал тогда в Беларуси, но какой-то фундамент был заложен, и я очень благодарен Кардиналу Казимиру Свентеку, который пришел после меня и здесь много работал, очень многое сделал для возрождения веры, благодарен епископу Антонию Демьянко, всем епископам и священникам.

— В своем обращении к духовенству, верующим и всем людям доброй воли по поводу Вашего назначения Митрополитом Минско-Могилевским Вы говорите, что в России оставляете частичку своего сердца. За что особенно Вы благодарны Господу Богу в этот период своего служения?

— Когда в 1989 году меня спросили журналисты (это было в Риме), с чего я буду начинать в Беларуси, я ответил: "С фундаментов". Когда позднее я приехал в Москву и увидел, что там есть, я сказал, что начинать нужно с копания углов под фундамент. В то время по всей России было зарегистрировано всего 10 приходов, в которых трудились 8 священников, и было всего 2 костела и 4 часовни. На сегодняшний день мы имеем 230 зарегистрированных приходов, в которых служат 270 священников, есть семинария, работает институт философии, теологии и истории, созданы разные комиссии. Важнейшая из них – Литургическая, которая очень продуктивно работает. Большое внимание всегда уделялось изданию книг. Издавали книги малые и большие, философские и богословские. Вышло два тома католической энциклопедии, недавно я подписал в печать третий том… Как говорят, один сеет, другой жнет.

Также появились уже свои священники, очень много стараемся работать со светскими верующими. По инициативе Католической Церкви в Москве проводится очень много конференций, и, причем достаточно значительных. Хотелось бы больше сделать, но что удалось, то удалось. Много внимания уделяется также межрелигиозному и межконфессиональному диалогу. Перед нами стоит шекспировский вопрос To be or not to be (Быть или не быть). Все это —серьезные вызовы нашего времени, особенно в том, что касается морального релятивизма. Поэтому нужно объединить все усилия для того, чтобы противостоять этому злу. У нас налажены очень хорошие контакты с исламом, иудаизмом, буддизмом. По предложению главного муфтия России Равиля Гайнутдина мы провели конференцию по поводу 40-летия Декларации Второго Ватиканского Собора Nostra aetate в конференц-зале соборной мечети. Налажены отношения также и с властями. Католическая Церковь в России небольшая, она насчитывает примерно 600 тысяч верующих, может немного больше, но эта Церковь стал интегральной частью российского общества. Знаете, один священник сказал мне так: "Работал за границей, крестил в год 200-300 человек, здесь крещу самое большее – 20 , но здесь больше счастлив, потому что в России люди 70 лет ждали священника". Каждый, кто работает в той или иной стране, должен приспосабливаться к другому менталитету, к другим людям, но Церковь вездесуща, и в этом ее сила.

— Расскажите, пожалуйста, немного о Вашей международной деятельности и деятельности на уровне вселенской Церкви.

— Меня приглашали на разные конференции и симпозиумы, я организовывал также и зарубежные паломничества. Участвовал в семи Синодах Епископов, был на семи Днях молодежи. Я не ехал просто так – посидеть, посмотреть. При таком подходе незачем ехать – я везде ехал работать.

За границей существует небывалый интерес к Востоку. Это особенно связано с Фатимскими явлениями и возрождением духовности в странах бывшего Советского Союза. И нам нужно активно участвовать в этих контактах, поскольку люди Запада требуют свидетельства веры.

— Мы знаем, что Вы, кроме прочего, входите в специальный Совет по Европе при Генеральном секретариате Синода Епископов.

— Я входил в комиссию, которая готовила этот Синод, а потом меня выбрали в постсинодальную комиссию. Выбрали также вице-президентом Евразийского отделения Международной ассоциации религиозной свободы, я стал академиком Евразийской академии наук. Много походил по университетам и по академиям наук. Я открыт для добрых дел, и если меня будут приглашать, то я и здесь пойду и в университет, и в исследовательский институт, потому что Церковь должна быть там, где есть люди, и не для того, чтобы сделать конкуренцию, я совсем этого не хочу, я против прозелитизма. Человек сегодня растет без христианских ценностей. Он задает много вопросов, и многие из них о том, как согласовать науку и веру. Сегодня существует сложная проблема биоэтики. Что сегодня сказать человеку? Это большой вопрос. Начиная с Юбилейного 2000 года, мы взялись за душепастырство интеллигенции, университетской молодежи. Раз в год, в первое воскресенье Адвента (начало литургического года), я служил специальную Литургию для них, а потом была встреча. Много приходило людей, некоторые были даже неверующие. Эти встречи также очень важны.

На протяжении 8 лет я был сопредседателем Христианского межконфессионального комитета, мы организовали четыре конференции, три из них были в Москве, одна была в Минске…

— За эти 16 лет верующие Беларуси часто видели Вас на Родине. Значит, связь не прерывалась?

— Связь не прерывалась, потому что как можно прервать такую связь? Здесь, на Беларуси, — и те, с кем я рос, здесь жили мои родители, сестра, и теперь кое-кто из родни еще остался. Здесьте люди, с которыми начиналась моя жизнь.

Возьмем, например, тех священников, которые трудились в Беларуси. Их было мало, и потому днем и ночью им приходилось ездить к верующим в разные уголки Беларуси. Помню, однажды, на Рождество как епископ я служил Литургию в Гродно, сел на поезд и приехал утром в Минск, в Красный костел, а вечером я уже был в Могилеве. Это был первый день праздника, а на следующий день я уже был в Полоцке. Понятно, кто-то должен был возить, кто-то должен был ехать, но один всего не сделаешь. Невозможно сегодня при этих условиях, что ставят мир, Церковь и наша жизнь, все делать самому. Надо поделить обязанности между всеми, только тогда, может, что-то и выйдет. Потому что если возьмешься за все сам, то очень легко все "завалить". Для каждой работы нужно подбирать людей. На тот момент такие люди были, и они помогали мне. Тогда никто не думал о Катехизической или любой другой комиссии. Быстренько сделали перевод Ordo Missаe – последования Литургии, и издали тиражом около 50 тысяч на белорусском языке, подом подготовили Катехизис, 2 или 3 издания было, всего 95 тысяч. Сегодня перед нами стоят уже другие задачи…

Мне нравится быть среди людей. Когда меня приглашают, то я никогда не отказываюсь… Я за компьютером люблю посидеть, посмотреть, что сказал Святой Отец, —может мысль какую-то взять. Мне нравится написать какую-нибудь статью, речь. Если ничего не делаешь, то нет никакого роста. Но больше всего, как я уже сказал, мне нравится быть среди людей, поэтому я охотно проводил и провожу богослужения. В этом году было два больших таких служений – в Гудагае и в Браслове.

—Какой Вам видится сегодня Католическая Церковь в Беларуси?

— Знаете, я не хочу сегодня ставить какой-то диагноз, потому что сначала нужно посмотреть, нужно здесь пожить.Одно очевидно – Церковь жива, Церковь имеет множество инициатив. Я езжу по свету и вижу, что всюду есть делегации из Беларуси, а это свидетельствует о том, что много делается. Я вижу, что много священников учится за границей, и это тоже хорошо. Это значит, что они выходят шире посмотреть на мир, они привезут свой опыт из других стран.

Я знал, что есть издательство "Pro Christo", есть католические журналы, но сколько человек там работает, я не знал. Наверное, трудность заключается еще и в том, что русский язык больше распространен в странах бывшего Советского Союза, а белорусский язык только в Беларуси, но это не значит, что не нужно печатать на белорусском языке. Издания на белорусском языке должны быть. Я не знаю, как идут дела с переводами документов Второго Ватиканского Собора, но это тоже должно быть издано по-белорусски, поскольку поможет Католической Церкви в ее возрастании, а также формировании ее языка. Я когда-то работал с переводчиками и переводил Катехизис на русский язык. На русский язык легче переводить: что-то можно взять из православной традиции, но много нужно было и создавать, поскольку многих слов просто нет в русском языке. Церковь в Беларуси сегодня мне видится динамичной, с хорошо развитыми структурами… Меня радует, что на торжествах, например, в Будславе, бывает столько людей! В городах, особенно в Гродно, я тоже вижу много людей, молодежи. Знаю, что организуются дни молодежи, и это очень хорошо. Я вижу, что на Беларуси есть большой духовный потенциал. Я благодарен всем за то, что уже сделано.

— Какие приоритеты своей деятельностикак Митрополита Вы сегодня можете обозначить?

— Моя первая задача – проанализировать, что я реально имею, что я получаю. Но, наверное, среди приоритетов будут душепастырство семей, катехизация, использования масс-медиа в деле евангелизации. Но прежде всего – катехизация, работа с молодыми людьми, с интеллигенцией… Надо и дальше продолжать созидательную духовную работу, развивать отношения с другими конфессиями, особенно с Православной Церковью…

— Какими Вам видятся эти отношения с другими конфессиями?

— Вопрос "быть или не быть" христианству стоит перед всеми нами, и мы вместе должны отвечать на него… Одним пальцем человек ничего не может сделать, но когда сожмет пальцы в кулак, то уже имеет какую-то силу. Если мы будем вместе, если будем противостоять всем вызовам современного мира (а их становится все больше и больше), наш голос будет громче, и мы будем иметь больше силу. Среди приоритетов, о которых мы говорили, думаю, что также должна быть социальная работа. Она очень сильно развита в Беларуси, как я слышал об этом в Москвеили когда приезжал в Гродно. Но сегодня, исходя из энциклики Папы Бенедикта XVI Deus Caritas est (Бог есть любовь), ее нужно развивать дальше. В этой социальной работе можно хорошо трудиться всем вместе, объединить усилия всех конфессий. Нужно ли спрашивать у наркомана, католик он или православный, верующий или неверующий? Он просто больной человек. Я входил в совет при Организации по взаимодействию с религиозными организациями при президенте России и потому очень хорошо понимаю, насколько важно, чтоб мы работали вместе… В России мы имеем центры для умирающих и наркоманов, например, в Петербурге, в Сибири и других местах. Мы сотрудничаем с Православной Церковью и с отделами социального обеспечения. Нужно развивать душепастырство заключенных в тюрьмах, потому что там тоже много разных людей, которым нужна помощь священника. Все это душепастырское и социальное служение Католической Церкви, и одновременно ее задание, которое она может выполнять также вместе с другими конфессиями.

— Во время Вашего служения в России там очень продуктивно развивалась издательская деятельность, появилось много католических изданий и литургических книг. Какие дальнейшие перспективы развития католического книгопечатания Вы видите в Беларуси?

— Это направление деятельности должно развиваться. Сегодня трудно представить жизнь современного человека, например, без Интернета. Мне кажется, что и Катехизис нужно там поместить, и не только сам текст, но и комментарии к нему. Хорошо бы было (не знаю, делается ли это здесь) давать перед воскресной святой Литургией 15 минут общей катехизации для людей. Должна быть отдельная катехизация для детей, молодежи, взрослых. Мне кажется, что возможности масс-медиа еще не везде до конца используются.

— А теперь, Ваше Высопреосвященство, хотелось бы немного разузнать о Ваших увлечениях, склонностях, хобби. Хотя, конечно, свободного времени у Митрополита совсем мало.

— Я очень люблю узнавать что-то новое о жизни Церкви в мире, должен быть в курсе всех дел, а потому люблю Интернет. Когда-то я играл в футбол, хоккей, катался на лыжах, плавал. Спортом занимаюсь и сейчас. Люблю хорошую традиционную эстраду. Люблю здоровый юмор. Люблю читать теологическую, философскую литературу. На художественную, к сожалению, не хватает времени. Сейчас зачитываюсь Ратцингером. Кажется, уже прочитал все его книги, что вышли на русском языке, а также на польском, итальянском. Когда выходил новый документ Апостольской Столицы, мы в Москве сразу давали на него комментарий. Не знаю, делается ли это здесь. Я увлекаюсь также литургикой, потому что Литургия – это предчувствие неба, появление жизни Церкви. Каждый знак в литургике имеет свое образное значение, выработанное традицией. Слово священника – то же самое слово, которое 2000 лет стоит сегодня перед всеми христианами. Возвещать Благую Весть должен каждый христианин, не только священник.

— Искренне благодарю Вас, Ваше Высокопреосвященство, за интересную и содержательную беседу. Мы радуемся Вашему возвращению на родину и желаем Вам плодотворного апостольского служения во славу Христа и для блага Церкви.

— Спасибо. Журнал "Ave Maria" хорошо знают не только в Беларуси, но и в России. Я его часто там читал. Желаю редакции плодотворного и творческого труда, особенно в несении христианских ценностей в современную жизнь и культуру, а читателям желаю восприятии духовной радости, которую несет этот журнал. Всех вас доверяю опеке Божией Матери и с надеждой на плодотворное сотрудничество от всего сердца благословляю.

— Большое спасибо за благословение и добрые слова.

Беседовала Кристина Лялько

"CATHOLIC.BY", 27 сентября 2007 г.

Перевод с белорусского "Портала-Credo.Ru"