Фальшивые нотки церковно-государственной симфонии
17.05.2011Уже почти месяц назад состоялась традиционная встреча президента Республики Беларусь Александра Лукашенко с Синодом Белорусского Православной Церкви, на котором белорусские епископы привычно благодарили президента за помощь и просили ее продолжать, но сейчас основное внимание обращалось не на введение православного образования в школе, которого добиться не получается уже много лет, но хотя бы на то, чтобы в школе проводилась семейное воспитание. Вопрос демографии выходит на первый план в обсуждении - на Синоде поднимались также вопросы о необходимости ограничения абортов, социальной рекламы их недопустимости, в то время, как необходимости такой рекламы для института семьи, материнства, ценности человеческой жизни. Как выяснится позже, митрополит Филарет в своей речи, казалось, намекал готовящийся законопроект о "репродуктивных технологиях", обсуждение которого уже шло в БПЦ, однако напрямую обратиться к президенту по поводу этого вопроса он так и не решился.
Потом же вопрос репродуктивных технологий и их недопустимости, а также то, что к голосу Православной Церкви никто не прислушался, в довольно жесткой форме затронул новый пресс-секретарь Минской епархии прот. Сергей Лепин. В частности, он заявил, что принятый в первом чтении Палатой представителей законопроект "О вспомогательных репродуктивных технологиях" [1] "находится в резком противоречия с точкой зрения Православной Церкви, ее учением. В социальной концепции Русской Православной Церкви, принятой на последнем Архиерейский собор, церковь однозначно выразило свое отношение к подобного рода технологиям" [2] .
Это уже не первый раз, когда православный священник позволяет себе высказываться в СМИ с критикой законодательных актов. В мае 2007 г. о необходимости изменения закона "О свободе совести" выступил священник Александр Шрамко. Реакция со стороны государственных органов была очень быстрой, сначала священника вызвали в Аппарат Уполномоченного по делам религии, где сообщили, что Белорусскому Экзархату были высказаны претензии по поводу заявлений священника и ожидается, что БПЦ от таких заявлений должно дистанцироваться, что в конце концов привело к поспешному церковному суду и запрету Александра Шрамко в служении. Интересно, что тогда священник Сергей Лепин полностью поддержал этот запрет и высказался о недопустимости предоставления серьезных комментариев касательно законов без благословения иерархии, так как иначе это будет вмешательством в политику.
Теперь же в сложную ситуацию попал сам прот. Лепин, жестким, к тому же не совсем компетентным, комментарием вызвав недовольство Министерства здравоохранения - которое и разрабатывало данный законопроект. Более того, сама позиция данного священника как пресс-секретаря подразумевает, что его заявления, в отличие от заявлений упомянутого священника Шрамко, носят официальный характер. Интересно проследить, чем же закончится назревший конфликт, чью сторону займет руководство БПЦ.
Похоже, что если бы руководство БПЦ действительно хотело высказаться по поводу законопроекта, то на Синоде у митрополита Филарета был неплохой шанс включить обсуждение данного вопроса в повестку дня встречи с президентом, но тот ограничился действующим постановлением Совета министров № 1580 от 23.10.2008, в котором оговорены социальные показания для проведения в учреждениях здравоохранения абортов, а также высказался относительно добровольности в отношении использования электронных средств идентификации граждан [3] (речь идет о индивидуальных идентификационных номерах в паспортах нового образца). Так вот сейчас, в сложившихся условиях, кого поддержит руководство - своего пресс-секретаря (и тогда, как и католический иерарх митрополит Кондрусевич выступит с заявлением критики законопроекта) или Минздрав? Тем более, что аргументы первого о несоответствии положений разработанного текста христианским ценностям и "Основам социальной концепции РПЦ" достаточно сомнительны. Последняя не видит проблемы в использовании репродуктивных технологий как таковых, если при этом используется генетический материал в пределах пары, которая находится в браке, а также исключается уничтожение оплодотворенных яйцеклеток и последующая редукция эмбрионов для избежания многоплодности. Претензии высказываются, в первую очередь, в отношении использования донорских половых клеток, а также услуг суррогатной матери [4] . Однако нельзя не заметить, что закон, который принимается Палатой представителей, намного ближе стоит к защите человеческой жизни, в т.ч. и на ранних стадиях развития (вводит ограничения для донорства, использования ЭКО, а также предусматривает более строгую регламентацию суррогатного материнства), чем законодательство, действующее в Беларуси сейчас. В частности, любые манипуляции с половыми клетками возможны только с согласия доноров, а с эмбрионами - только с согласия родителей, существуют ограничения по количеству подсаживаемых эмбрионов, что хотя и может уменьшить эффективность ЭКО, но позволяет достичь минимальной угрозы редукции и т.д. Вообще же, детально в Православной Церкви данный вопрос не разработан и существует много спорных моментов [5] .
Вернемся же к вопросам, которые поднимались на Синоде. Так, президент снова традиционно отметил роль Православной Церкви в межконфессиональном мире и стабильности, а также традиционно напомнил о той финансовой помощи, которую государство оказывает БПЦ. Не новым мотивом в этом контексте прозвучали слова Александра Лукашенко о том, чего теперь он от Православной Церкви ждет: "Белорусский Православная Церковь призвана жить интересами страны, используя при необходимости для их защиты все свои связи и международный авторитет ...Это обязанность Церкви служить народу, государству, в которой живет этот народ ... Сегодня ваша гражданская позиция и пастырское слово призваны способствовать укреплению стабильности и спокойствия в обществе. " [6] Это звучит целиком в русле политики "сергианства", связанной с декларацией Митрополита Сергия Страгородского, где он отождествляет интересы Советского Союза с интересами Церкви: "Мы хотим быть православными и то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла ... сознается нами как удар, направленный в нас". [7] В принципе, можно сказать, что пока Православная Церковь, особенно ее руководство, не давала повода заподозрить себя в "анти-государственной" деятельности. Как же будут преодолеваться конфликтные моменты, подобные заявлению прот. Лепина? Какова будет здесь роль православной общественности, которая после 19 декабря позволила себе вступить в некоторое противостояние с иерархией по поводу интерпретации событий, связанных с президентскими выборами. Напомним, что и предшественник Сергея Лепина в должности пресс-секретаря Андрей Петрашкевич высказал довольно оппозиционное мнение, настаивая на необходимости печатания известных писем православных верующих в официальной газете Минской епархии "Церковное слово" [8] , за что, в т.ч., и был уволен с занимаемой должности.
Довольно ярким примечанием в контексте охлаждения отношений президента с БПЦ стало его следующее заявление на встрече с Синодом: "Думаю, что и Церкви в том числе, надо перестать рассчитывать только на ресурсы государства. Надо быть активнее самим, шире привлекать спонсорскую поддержку и пожертвования " [9] . На самом деле такая позиция может привести к улучшению материального положения Церкви, при условии, что государство будет разрешать открыто получать гранты церковным учреждениям, так как те финансовые поступления, что может предложить государство, слишком малы в сравнении с возможной иностранной спонсорской помощью. Как сообщают источники в церковных ресурсных организациях, действительно, получение таких зарубежных грантов значительно упростилась в последние месяцы. Вероятно, что это связано с нехваткой в стране валюты, а церковные гранты могут стать источником легального поступления этой валюты через банковскую систему. Более того, в скором времени может сложиться совершенно противоположная ситуация: при дефиците финансовых ресурсов в государстве уже не государство будет финансировать Православную Церковь, но будет брать ресурсы у Православной Церкви. И здесь речь идет не только о грантах церковных организаций, но и о возможном взаимодействии с теми церковными организациями, которые осуществляют внешнеэкономическую деятельность. Например, Свято-Елизаветинский монастырь пользуется тем, что как религиозная организация, при распространении своей (и не только своей) продукции освобождается от налогов, так как продажа предметов религиозного назначения в полном смысле не является продажей, но передачей культового предмета за пожертвование. Данный монастырь ведет широкую экономическую деятельность в странах ближнего, дальнего и очень дальнего зарубежья, получая таким образом довольно впечатляющий валютный финансовый поток. И если такая деятельность лишь изредка привлекала внимание государственных органов, в частности, таможенного комитета, и оканчивалась конфискацией мизерной части продукции, то теперь, без сомнения, государство будет следить за такой деятельностью более внимательно, конвертируя международные связи БПЦ не только в символический, но и во вполне реальный финансовый капитал.
Если раньше традиционным было посещение А. Лукашенко пасхального богослужения в кафедральном соборе - главном храме страны, то сейчас очевидно, что у президента выработалась новая традиция - в кафедральном соборе на праздники не бывать. Он проигнорировал богослужения в прошлом году, а в этом году на Рождество был на закрытой встрече во Всех-Святском храме, где настоятельствует лояльный к нему прот. Федор Повный, а на Пасху - на богослужении в Чернобыльском регионе. Такая тенденция может свидетельствовать о том, что президент больше не чувствует себя уютно среди широкого круга православных верующих, так как высказываний лояльности со стороны православной общественности и священнослужителей в его отношении все меньше. Возможно, он боится и каких-то провокаций, так как контролировать большую группу народа в кафедральном соборе намного сложнее, чем в закрытом пространстве "только для избранных" или в регионах.
Еще одно событие, о котором стоит упомянуть, говоря о церковно-государственных отношениях, это попытка посещения священниками БПЦ политзаключенных в СИЗО КГБ, в частности, Павла Северинца [10] . Договоренности о возможности такого посещения между БПЦ и КГБ есть, но в данном случае государство не придерживается взятых на себя обязательств допускать священника к заключенным в данном учреждении, и никоим образом достичь этого невозможно, даже если за дело берется не простой священник, а иерарх, как в данном случае, епископ Вениамин. Безусловно, для БПЦ этот вопрос не столь принципиальный, может, даже некоторые люди из руководства и довольны, что посетить Северинца не могут из-за позиции государственных органов. Таким образом, получается и государство особо не злить, и лицо перед оппозицией сохранить, однако все же довольно большое количество священников пыталась навестить Павла в заключении, и это не могло остаться незамеченным со стороны государственных органов, тем более тех, в ведомстве которых и находится изолятор. Со стороны же православной общественности - как мирянскай, так и священнической - не может остаться незамеченной настоящая позиция государственных органов относительно любых соглашений и касательно Православной Церкви вообще: лояльный - значит православный, нелояльный - значит никакие преимущества, которые дают договоренности с Церковью, на тебя не распространяются.
И эта ситуация в конце концов может взорваться. Возможно, что такой взрыв произойдет и на предстоящем в конце мая общем епархиальном собрании Минской епархии, куда соберутся практически все клирики, представители монастырей и Минских духовных школ. Проведение такого собрания - это уже взрыв, так как последний раз подобное мероприятие, хотя по уставу РПЦ должно происходить регулярно не ранее одного раза в год [11] , последний раз имело место в начале 2000-х годов. Надо отметить, что вследствие состояния здоровья правящего архиерея, а также большего разрастания епархии, связь между клириком и епископом стала не только менее интенсивной, но и опосредованной через благочиния и епархиального секретаря. К тому же долгое время подобные мероприятия не проводились, и в итоге все вышеперечисленное породило фрустрацию у клира, у которого накопилось много вопросов и проблем. Поэтому ход епархиального собрания трудно даже прогнозировать, но явно, если не в повестке дня, то в кулуарах священнослужители обсудят и имеющуюся в епархии ситуацию, и ситуацию в стране вообще.
Возможно, что нас в сфере государственно-конфессиональных отношений ждут значительные изменения, как шутят на этот счет в блогах - "запасаемся попкорном", хотя пока не ясно, что нам придется созерцать: комедию, психологическую драму, триллер или фильм ужасов.
[1] http://pravo.by/kbdpz/text.asp?RN=2010142001
[2] http://rusarus.regnum.ru/news/rusarus/1399457.html
[3] http://www.church.by/resource/Dir0301/Dir0302/2011/Page3499.html
[4] http://churchby.info/rus/683/, http://churchby.info/rus/674/
[5] http://churchby.info/rus/696/
[6] http://president.gov.by/press115936.html#doc
[7] http://portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1749
[8] http://churchby.info/rus/654/
[9] http://president.gov.by/press115936.html#doc
[10] http://churchby.info/rus/news/2011/03/31-1/
[11] http://www.patriarchia.ru/db/text/133139.html
Перевод с беларуского "Портала-Credo.ru"