Вызовы Православию в Америке и роль Вселенского Патриархата

Речь в часовне Животворящего Креста 16 марта 2009 г.

 

Ваше Высокопреподобие протоиерей Николай Триантафиллу, господин Председатель, 

 Ваше Высокопреподобие протоиерей Томас Фицджэральд, уважаемый декан Богословской Школы,

Высокопреподобные и уважаемые члены и сотрудники факультета, 

Уважаемые студенты!

Для меня  особая честь и большая радость быть сегодня среди вас по благословению Его Всесвятейшества Вселенского Патриарха и по приглашению Его Высокопреосвященства Архиепископа Америки для того, чтобы поделиться с Вами некоторыми мыслями касательно условий существования Православия в Америке и позиции нашего Вселенского Патриархата по отношению к нему.

Вы, дорогие братья и сестры, имеете привелегию быть гражданами страны, которая в большой степени определяет судьбу многих людей на нашей Земле; страны, где изобретены новейшие технологии, сформулированы идеи и философские системы. Культурные особенности  Соединенных Штатов также находятся  в центре рефлексии этих идей, что вполне естественно, и оказывают влияние на религиозные общности этой страны. И совсем не случайно, что ни одна из "традиционных" религий (происходящих из Европы или из других мест), не остается такой же, будучи пересаженной на американскую почву.

Первый и основной вызов, с которым сталкивается американское Православие - это то, что оно развивалось в регионе, который, административно и технически, является диаспорой. Мы определяем этот регион bvtyyj термином "диаспора" . Церковная юрисдикция над ним, к сожалению, была заявлена целым рядом Матерей-Церквей, желавшими осуществлять свою пастырскую заботу над своей паствой, которую составляли люди, на протяжении многих лет иммигрирующие в супер-державу, называемую США.

Таким образом, православные верующие в Америке стали организовываться по  национальному происхождению, а не по каноническому праву Православной Церкви - т.е., они самоорганизовались не в соответствии с принципами Православной экклезиологии, которая не предусматривает ни национальное происхождение, ни историю появления той или иной группы в соответствующем регионе, но требует соответствия каноническим предписаниям и долговременной практике Церкви, которые, будучи определены Вселенскими Соборами, обладают безусловным авторитетом.

В соответствии с этими экклезиологическими принципами в одном регионе может быть один и только один епископ, который окормляет православных верующих, несмотря на любые национальные различия. Однако, так произошло, что в Америке развился совершенно обратный сценарий и сегодня мы  наблюдаем требующие осуждения факты, когда несколько епископов заявляют о своей пастырской ответственности над одним и тем же географическим регионом.

Второй вызов для Церкви в Америке - то, что она была принесена сюда людьми, которые покинули свою родину в то время, когда их страны были экономически неразвиты. Экономическая иммиграция с самого начала создала необходимость для этих людей ассимиляции на своей новой родине для достижения, как можно быстрее, высоких жизненных стандартов привелегированных американских граждан и плодов американской мечты. Чтобы достигнуть этой цели, они изменяли свои имена, делая акцент на английский язык во всех аспектах своей жизни. В конце концов они достигли успеха в том, чтобы стать американскими гражданами и  заняли высокое положение в финансовой, коммерческой, академической, культурной и политической жизни этой страны. Негативным аспектом этого сильного акцента на культурную ассимиляцию было то, что по их мнению верность своему культурному прошлому является препятствием для прогресса и успеха в американском обществе. Таким образом, комплекс неполноценности относительно своего национального или классового происхождения привел к мысли, что для того, чтобы вкусить плодов американской мечты, нужно отсечь любые связи со своей прошлой культурной принадлежностью.

Третий вызов для Православия в Америке касается порядка его экклезиологической организации. Православные верующие организовались в сообщества мирян, которые, в свою очередь, стали идентифицироваться с церковной общиной по образу традиционной организации христианских общин. Таким образом, приход (κοινότητα), управляемый мирянином, избранным членом общины, строит свою собственную Церковь, школу и другие подобные институции, а также обеспечивает зарплату священника. Такая общинная организация, являясь правильной и желанной, укрепляет роль мирян в церковной администрации, и повышает чувство ответственности и участие в жизни Церкви, таким образом предлагая изменения в Церкви для лучшего использования талантливых и деятельных мирян. С другой стороны, однако, за такой общинной организацией поместной Церкви стоят четыре конкретные опасности:

а) что священник можает стать отчужденным от своих административных обязанностей, и вместо того, чтобы быть духовным лидером прихода, станет чиновником приходского совета;

б) что для прихожан станет сложно соответствовать тем правилам, по которым управляется Церковь, а вместо этого они будут руководствоваться своими секулярными соображениями;

в) что на структуры прихода повлияют преобладающие протестантаские модели и, таким образом, они будут воспроизводить практики, чуждые Духу Православия;

г) и наконец, что приходы превратятся в нечто типа членских клубов, мало чем напоминающих нечто церковное.

Как вы все знаете, один из секретов успеха американского чуда в его финансовом, политическом и технологическом аспектах исходил именно из разрыва с традиционными моделями старого мира. Такой разрыв дал возможность нарушать установленные нормы, ставить под вопрос то, что считалась данным и вне всякой критики. Как и можно было ожидать, эти тенденции вскоре нашли свое выражение в жизни Церкви, иногде в более, иногда в менее радикальных формах. Таким образом, очень быстро православный священнослужитель стал практически неотличим от клирика других деноминаций, хором был воспринят западный стиль исполнения, литургическая традиция стала все больше и больше ограничиваться только базовыми необходимостями и т.д.

Реакцией на постепенную секуляризацию Православия в Америке вскоре стало появление нескольких быстро растущих монастырей, на которые оказали влияние афонские, характеризующиеся ультра-консервативными тенденциями, привязанные к букве закона, и противостоящие любым формам отношений с другими христианскими деноминациями. Все это ничто иное как проявление жажды по утраченной духовности и литургическому богатству, которых православные верущие Америки долгое время были лишены, вынужденные принимать Церковь только в форме стерильного социального активизма.

Черты американского священства также, оказывается, претерпевают некоторые отличия.

Секуляризация приходской жизни, которая была описана выше, больше не дает вдохновения молодым мужчинам, становится неспособной возрастить в них религиозной призвание, и это приводит к тому, что завтрашние пастыри будут плоть от плоти сегодняшнего прихода. Этот вакуум призвания в священнослужители заполняется ставленниками, которые обычно старше принятого стандартного возраста и уже имеют на своих плечах  бремя семьи. Поэтому они стремятся достигнуть определенного уровня, который обеспечит им, среди прочего, уважение общества.

Другие кандидаты в священство, количество которых велико, происходят из новообращенных, у которых совсем слабое, если оно вообще есть, знакомство с православным опытом, и они часто характеризуются  "сверхусердным" поведением и менталитетом. Интересным является тот факт, что новообращенные, которые принимают священный сан, представляют диспропорционально больший процент по сравнению с новообращенными среди верующих. В результате такого беспрецедентного явления, чаще всего новообращенные священники окормляют паству, которая уже имеет некоторые культурные традиции, но из-за того, что их пастырям либо не хватает необходимого знакомства с этой традицией, либо они сознательно ей противостоят, это приводит к элимиации и постепенному вымыванию тех культурных элементов, которые были выражением приходов, в которых они служат.

Особенно грустно, что кризис священнического призвания значительно уменьшил количество и качество священников-целибатов, на которых однажды будет возложена ответственность по управлению этой Церковью. Недостаток духовности делает монашеский идеал непонятным и непривлекательным особенно среди молодежи (за исключением, конечно, вышеупомянутых общин со своими особенностями).

Я попытался дать обзор общему развитию американского Православия, позвольте мне теперь обратиться немного к Священной Архиепархии Америки, наиболее важной епархии Вселенского Престола.

Образ, грубыми мазками написанный выше, также относится и к Архиепископии. Благодаря бескорыстной преданности наших иммигрантов и под защитой первенствующего Престола в Православном мире, была создана сильная Архиепискапия, которая со временем достигла определенного уровня зрелости и развития, и сегодня является гордостью Константинопольской Церкви. Архиепископия воспользовалась преимуществами тех возможностей, которые могли предложить ей высокодемократическое, меритократическое и прогрессивное государство, которым являются Соединенные Штаты, для того, чтобы православная вера наших отцов пустила глубокие корни на американской земле.

Для того, чтобы этого достичь, очень важным было, как мы уже заметили, активное участие мирян. Мы верим, что младшее поколение верующих свободно от прошлой предубежденности и комплексов, по которым, если ты хотел иметь успех в Америке, ты должен был забыть свое культурное наследие и свой язык, чтобы, как можно выразиться, остаться нагим в жестокой пустыне Дикого Запада. Сегодняшние иммигранты преодолели это отречение и пришли к пониманию, что секрет успеха американской цивилизации лежит не в смазывании чьего-то культурного происхождения, но, скорее, в свободном и гармоничном сосуществовании народов и рас, которые пришли на эту хлебосольную землю в поисках жизни в свободе, вере и достоинстве. Наша культурное наследие и наше национальное самосознание никоим образом не является препятствием нашего прогресса и успешного свидетельства нашей веры, особенно потому, что экуменичность (οἰκουμενικότης) - это сердцевина эллинизма и, по своему определению, она чужда любой форме национализма или культурного шовинизма.

Священная Архиепископия Америки (Вселенского Патриархата) наиболее организованное, хорошо структурированное и успешное присутствие Православия на сегодняшний день. Это не случайно. Этот успех не был достигнут тем, что Архиепископия двигалась дальше просто культурной идентичности. Он не был достигнут игнорированием священных канонов и решений Вселенских Соборов.Он не был достигнут скатыванием в искушение секуляризма. Он не был достигнут заключением себя во мрак радикального фундаментализма, национализма и стерильного отказа от всего.

Именно потому, что Святая Архиепископия Америки занимает такое уважаемое положение в этой стране, мы обязаны иметь самокритику, но также и защищать себя от несправедливых обвинений, которые направлены против этой юрисдикции Вселенского Патриархата.

Таким образом, изучая самих себя, я верю, что мы сможем стать более осторожными относительно той легкости, с которой мы уже отказались от эллинизма, как языка и как традиции. Как мы уже сказали, мнение будто эллинизм - препятствие для креативной и успешной инкорпорации в американскую реальность, это не более, чем миф. Эллинизм определяется своим экуменическим характером и поэтому никогда не был националистическим в обоих своих проявлениях, его культура и его православная вера - это концепты, которые превосходят национальные границы.

Я не поддерживаю мнения, что мы можем сегодня заставить всех говорить по-гречески, но я думаю, что мы должны предложить возможность для всех, кто желает, изучать греческий в хорошо организованных школах талантливыми учителями. Я думаю, что мы даем нашим детям возможность выбора. Мы даем нашей культуре избавление от презрительности к языку, которым выражена Благая Весть, и который стал орудием для наиболее точного выражение догматов основателями нашей веры и Отцами Христианства.

Я не поддерживаю мнения, что богослужения здесь в Америке должны совершаться исключительно по-гречески. Я просто не понимаю, как это возможно, чтобы любой священник Архиепископии не мог служить на обоих языках. Для меня непонятно, как учреждение высшего образования не может научить своих студентов языку даже на протяжении четерех лет!

Мои братья и сестры, я не из тех, кто верит, что в Церкви есть некий священный язык (lingua sacra). Я просто задаюсь вопросом, почему в любой богословской школе мира от студентов требуется изучение библейских языков, и только в нашей школе Греческой Архиепископии Америки такие требования считаются анахронизмом, национализмом или консерватизмом.

Тепер несколько слов о Вашей Богословской Школе. Неужели вы считаете, что ожидания Церкви от выпускников этой школы что они должны иметь достаточно знаний в области богословия, канонического права, византийской музыки, быть способными служить утреню, вечерню и таинства, были способными проповедовать Слово Божье и обучать нашу молодежь катехизису-  неужели эти ожидания неразумны и чрезмерны?

Мои дорогие братья и сестры, позвольте мне вернуться к проблеме диаспоры и разнообразия юрисдикций, которое мы наблюдаем в США.

Во-первых, позвольте мне напомнить вам, что понятие "диаспора" - это технический термин, обозначающие те регионы, которые лежат за границами поместных автокефальных Церквей. Это не значит, что православные верующие, которые живут в этих регионах, пребывают там временно, как это ошибочно было высказано Его Высокопреосвященством Филиппом в его недавней статье ("Слово". В соответствие с 28-м каноном 4-го Вселенского Собора, одной из прерогатив Вселенского Патриарха является как раз Его юрисдикция именно над теми регионами, которые лежат вне определенных границ поместных Церквей. В каноне используется технический термин "варварские" для обозначения этих земель, т.к. это понятие относилось именно к неизвестным землям вне Римской Империи.

На счет этого канона Вселенский Патрирахат претерпевал несправедливую критику двух американских православных иерархов: Митрополита Филиппа и новоизбранного Митрополита Ионы.

Моя обязанность - опровергнуть несправедливость, направленную на Константинопольскую Матерь-Церковь ради исторической правды и ради морального суждения.

Митрополит Иона,  еще будучы архимандритом, в одной из своих речей представил то, что он назвал "монашеской перспективой" на тему "Епископат, Примат и Матерь-Церковь". В главе, посвященной автокефалии и примату, он утверждает, что "В Православной Церви нет эффективного свода для примата". Кажется, что он выступает в оппозиции к институту Вселенского Патраирхата, т.к. он считает его институтом, "построенным на примате по-имперски широкого синода", и что это "уже давно потеряло связь с реальностью". Что удивляет меня больше всего в этой "монашеской перспективе" Преосвященного Ионы, что он утверждает, якобы "теперь только греческие этнические Церкви и некоторые другие признают Вселенский Патриархат тем, на что он претендует". Такое невежество иерарха не только касательно истории и канонического порядка, на даже касатаельно современного состояния дел, вызывает грусть. Как возможно игнорировать тот факт, что нет ни одной Церкви, которая не признавала бы Вселенского Патриархата? Может быть, его вводит в заблуждение тот факт, что экклезиологическое образование, над которым он предстоятельствует, и которая претендует на "автокефальность", дико нарушая всякий смысл каноничности, не признается некоторыми Церквями и не включена в диптихи Церквей.

Пожалуйста, позвольте мне проиллюстрировать некоторые другие пункты той же статьи, которые не должны остаться неотвеченными.

Митрополит Иона утверждает, что в Америке "нет общего выражения едиснтва, которое вытесняет этнические, лингвистические и культурные отличия". Получается, Его Прелсвященство игнорирует тот факт, что в канонической юрисдикции Вселенского Патриархата в Америе находятся греки, палестинцы, албанцы, украинцы и карпатаросы? Не достаточно ли это подтверждает общую структуру,  которая вытесняет этнические и культурные отличия? Может, он подразумевает, что SCOBA создает общее выражение единства, которое вытесняет эти разделения?

Наиболее провокационное из его утверждений, это заявление, что с формированием т.наз. ПЦА "присутствие всех других юрисдикций на территории Америки становится неканоническим, и члены Синода Православной Церкви в Америке становятся критерием каноничности всех епископов в Америке". Возможно, это знак нашего времени, что тот, кто нарушил святые каноны par excellence, наиболее неканонически объявивший автокефалию, теперь делает себя критерием каноничности и делает недействительными канонических иерархов как неканонических. O tempora, o mores!

Вместо того, чтобы признать милосердие других Патриархатов, которые, несмотря на неканонический статус т.наз. ПЦА, приняли ее в общение, ее представитель избирает другой путь - высказывая в отношении их такие несправедливые обвинения, ничего не привнося в общее дело православного единства. Я хотел бы услышать от Его Преосвященства объяснения в ответ на вопрос: "Как будет т.наз. ПЦА  вносить свою лепту в наше общее православное свидетельство в диаспоре, избирая епископов с титулами, которые уже существуют в этих же городах"? Особенно наш Вселенский Патриархат не только не "неспособен окормлять", как утверждает Митр. Иона в своих вызывающих большое сожаление высказываниях, но уже с прошлого октября (чтобы ограничить себя самыми недавними примерами) начал под председательством Его Всесвятейшества процесс созыва Святого и Великого Собора. Я не уверен, что Его Преосвященство после своего поставления во епископа отказался от своего епископского облачения, которое он, в той же статье, которую писал будучи архимандритом, назвал неподходящим реальной природе архипастырства. (p. 11).

Позвольте мне добавить, что отказ признать примат в Православной Церкви, примат, которые может быть только лишь воплощен первенствующим (т.е. епископом, который имеет прерогативу быть первым среди равных) - это не менее, чем ересь.  Невозможно согласиться с утверждением, как это часто говорится, что единство в Православной Церкви гарантируется либо общим правилом веры и молитвы, либо Вселенскими Соборами, как институтом. Оба этих фактора внеперсональны, в то время как в нашем православном богословии принцип единства всегда личность. Действительно, на уровне Пресвятой Троицы принцип единства не в божественной природе, но в Личности Отца ("Монархия" Отца), на экклезиологическом уровне поместной Церкви принцип единства не в пресвитериуме или общей молитве христиан, но в личности Епископа. Таким образом, на всеправославном уровне принцип единства не может быть идеей либо институтом, но должен быть, чтобы соответствовать нашему богословию, личностью.

Вторая статья, которую я должен здесь вспомнить - статья Его Преосвящентсва Антиохийского Митрополита Филиппа под названием "28-й канон 4-го Вселенского Собора - сегодня существенный или неуместный?"

Митрополит Филипп начинает свое суждение с целиком анти-богословским делением святых канонов на три категории: 1) догматические; 2) контекстуальные и 3) "мертвые".

Хотелось бы знать, к какой из трех категорий, следуя своей логике, Его Преосвященство отнес бы каноны Вселенского Собора, которые проводят границу юрисдикций древних Патриархатов. Он "контекстуален" - т.е. подвержен изменениям? Значит ли, что Его Преосвященство верит, что таким образом он служит единству православных, покоряя святые и божественные каноны суждениям некоторых епископов, исходя из обстоятельств?

Опираясь на приведенное выше разделение, хотя он и признает, что 28-й канон 4-го Вселенского Собора не "мертв" (раз на его счет так много споров), он утверждает, что на самом деле он дает определенные прерогативы Вселенскому Патриархату. Однако, с другой стороны, он утверждает, что это произошло по мирским и политическим причинам, которые не имееют ничего общего с современным состоянием дел. Имплицитно и пока еще не очень ясно Митрополит Филипп подразумевает, что прерогативы Вселенского Патриарха могут быть поставлены под сомнение. Поэтому вопрос таков: знает ли Его Преосвященство хоть одну Церковь, чей статус (Патриархальный или Автокефальный) не был бы определен согласно историческим условиям определенного времени? Или, может, Его Преосвященство знает хоть одну Церковь, которая получила свой статус на основании исключительно богословских причин? Любое административное решение Вселенского Собора одинаково уважаемо в вечности, как и Его догматические решения. Представьте  себе, к каким последствиям для Православной Церкви может привести, если мы начнем переоценивать статус каждой поместной Церкви!

Правильная интерпретация 28-го канона считается Его Преосвященством "нововведением", к которому обращались только в ХХ в., в то время как уже было научно установлено уже Митрополитом Сардейским Максимом, он был непрерывно используемым в спорных вопросах на протяжении всей истории Константинопольской Церкви.

Вопросы, мои братья и сестры, очень просты:

Если бы Константинополю не была дана 28-м каноном прерогатива, как бы он мог даровать автокефалии и патриаршее достоинство Церквям России, Сербии, Румынии, Болгарии, Грузии, Чешских Земель и Словакии, Польши и Албании? По предписаниям какого канона Константинополь дал права юрисдикции над оставшейся Африкой Александрийскому Патриархату в 2002 г.?

А  если Вселенский Патриархат не даровал Московскому Патриархату привилегии  даровать автокефалию, если  выражается такое желание, то что дает Московскому Патриархату право так поступать ценой православного единства?

Подводя итоги своей лекции, я хотел бы обратить Ваше внимание на следующие аспекты:

1. Вселенский патриархат - это Церковь, которая проходит через мученичество, Церковь, которая часто получает несправедливую критику, особенно от тех Церквей, которые получили от нее наибольшую пользу. Нигде и никогда дух национализма не овладевал Вселенским Патриархатом, потому что это несовместимо с концепциями эллинизма и экуменичности (экуменического характера), так же, как и с Православной Христианской верой. Доказательством этого может служить наиболее решительное поведение на протяжении 17-ти веков ее истории, за время которой она никогда не была эллинизирована, и даже не предпринимала попытки эллинизировать народы, которым она была дана через свою апостольскую миссию неугасаемого света Христова.  Какой пример может быть более ярким, чем славянские племена, получившие даже свой алфавит благодаря солунским братьям Кириллу и Мефодию. Я, выступающий перед вами сегодня, несмотря на то, что являюсь антиохийцем по крови со стороны  матери, тем не менее несу послушание Главного Секретаря Святого и Священного Синода Константинопольской Церкви.

2. У Вселенского Патриархатата не было и нет никаких территориальных претензий к Православным Церквям-сестрам. Эта правда подтверждена тем фактом, что несмотря на то, что Патриархаты Востока были практически уничтожены во время тяжелого периода ХVII-XVIII вв., Константинопольский Патриархат заботился о том, чтобы для этих Патриархатов избирался Патриарх, поддерживал их Предстоятелей всеми возможными способами.

3. Подчинение диаспоры Вселенскому Патриархату совершенно не означает эллинизации или нарушения канонического порядка, потому что это единственный путь для того, чтобы исполнялись и буква, и дух решений Вселенских Соборов. Матерь-Церковь знает, однако, что такого подчинения сложно достигнуть в настоящих исторических условиях. По этой причине, и применяя принцип икономии, было предложено и теперь принято на Пан-Православном уровне, что в диаспоре должны создаваться местные Пан-Православные епископские Ассамблеи (как SCOBA в США). Председательство установлено таким образом, что педставитель Вселенского Патриархата председательствует над этими Ассамблеями епископов, для того, чтобы сохранить необходимый элемет каноничности.

Как Вы знаете, в прошлом октябре Вселенский Патриархат созвал в Константинополе Синаксис Предстоятелей Православных Церквей. Предстоятели приняли предложение Патриарха Варфоломея продолжить подготовительные встречи на пан-православном уровне на протяжении 2009 г., чтобы Святой и Великий Собор Православной Церкви мог произойти как можно скорее. Необходимо также отметить, что это решение было достигнуто благодаря уступке Вселенского Патриархата относительно того, что автономные Церкви больше не будут приглашаться к участию, чтобы избежать проблемы Церкви Эстонии в отношениях между Константинополем и Москвой.

4. Что касается США, то подчинение Первопрестольной Церкви, т.е. Вселенскому Патриархату, не только соответствует американскому обществу и менталитету, но также открывает новые горизонты возможностей для этого многообещабщего региона, которые способен стать примером общеправославного единства и свидетельства.

Матерь-Церковь Константинополя гарантирует Православной Церкви в Америке все, что нужно для будущего прогресса и зрелости во Христе.

Пожалуйста, позвольте мне закончить свое выступление высказыванием Его Блаженства Патриарха Антиохийского Игнатия во время Синаксиса Предстоятелей в прошлом октябре на Фанаре: "В Православной Церкви у нас есть один примат, и это - Константинопольский Патриарх".

Спасибо за ваше внимание.

 

 

 

 

Ecclesia.Gr