Епископ Мельбурнский

Мое служение приближалось к концу. Архиепископ Феодор задумал перевести меня в Мельбурн, о чем мне и сообщил. Но он вскоре заболел и не осуществил своего намерения. Поводом для перемещения в Мелбурн меня было то обстоятельство, что там образовалась небольшая группа прихожан, которая открыто выступила против местного настоятеля свящ. И. Зуземиля, обвиняя его в разных проступках. Архиепископ командировал меня исследовать обвинения с. Зуземиля. Туда я ездил, служил в церкви, допросил всех обвинителей, но никто из них не мог доказать вины о. Зуземиля. Весь описаний материал по поводу допроса и обвинений я передал архиепископу, а он созвал епархиальный совет и поручил вынести постановление против о. Зуземиля. Епархиальный совет не мог вынести решения с осуждением о. Зуземиля, но предложил архиепископу три резолюции для утверждения по его выбору. Архиепископ рассердился на членов епархиального совета и обозвал их “дураками.” В составе епархиального совета находились почтенные протоиереи и еп. Афанасий, как председатель вместо архиепископа... После этого владыка архиепископ серьезно заболел и три месяца находился в госпитале. Управление епархией временно передал мне, но не переставал контролировать меня, опасаясь, что я могу что-либо сделать плохое против него. В Мельбурне противники свящ. Зуземиля замолчали, но просили меня переселиться в Мельбурн, занявши должность настоятеля церкви. Зуземиль в это время получил в своё распоряжение прекрасный англиканский храм и устроил в нем большую церковь с иконостасом.

Перед Пасхой 1953 года архиеп. Феодор вышел из госпиталя и предложил мне переселиться в Мельбурн. По отношению ко мне занял недружелюбную позицию. В Мельбурне назначил прот. Т. Киричука, настоятеля второго прихода из недовольных о. Зуземилем, благочинным и через него сообщался со мною. Я поселился в Мельбурне и совершал Богослужения по очереди: одно воскресение в церкви священника Зуземиля, а следующее воскресение в храме о. Киричука. У первого в храме было полно молящихся у второго лишь десятка два. Зуземиль из своих церковных сумм оплачивал мне квартиру и давал деньги на содержание. Второй ничего не платил мне. Фактически я питался больше на свои личные деньги. А в общем положение мое было весьма неблагоприятным. Прихожане относились ко мне с уважением и любовью, не зная наших взаимоотношений духовенства, их никто в это не посвящал. Зато а Мельбурне было спокойно и без всяких интриг. Супруги Фрезе купили себе дом и пригласили меня переселиться к ним. Некоторое время я колебался, но внимая их настойчивым просьбам я согласился. Они относились ко мне весьма заботливо, как к родному, близкому. В их доме мне было хорошо. Оба они работали и весь день дома не были. Я же оставался как бы хозяином.

В октябре 1953 года в Нью-Йорке состоялся Собор Епископов Русской Православной Церкви Заграницей По причине своего болезненного состояния архиеп. Феодор на Собор не полетел самолётом, потому что боялся, а парохода не было в то время в Нью-Йорк. Не посылал и меня туда вместо себя. Но написал рапорт с просьбой перевести меня из Австралии и назначить на мое место другого епископа. Должно быть были приведены им какие-то важные аргументы против меня, потому что архиереи постановили перевести меня из Австралии на другое место, а на моё место назначить протоиерея Раевского с пострижением его в монашество, настоятеля прихода в Майами во Флориде (США). Однако какие бы ни были эти аргументы, они были клеветническими и оскорбительными для меня. Архиереи, должны были произвести сперва расследование по сути приведенных аргументов против меня, запросить меня относительно их, а затем выносить свое постановление. Но ничего подобного не было сделано. Фактически мая судьба находилась в руках одного моего кирисиерарха (старшего): архиепископа Феодора. Он решал, писал свои решения в Синод, и Синод их утверждал без всякой проверки в их основательности. Так было с переменой моего местожительства в Австралии: в Австралию я прибыл на епископство в Мельбурн. Архиепископ же Феодор, сперва назначив меня в Брисбен, а позднее перевел в Мельбурн. В скором времени меня вообще удалили из Австралии.

Я узнал о своем переводе лишь тогда, когда окончился Собор Епископов и Синод прислал мне по почте указ об этом. По получении его я был сильно расстроен неожиданностью своего увольнения из Австралии. Искренне я пожалел, что послушался в свое время приглашения и оставл Гамбург. Однако считал по своей вере, что такова была воля Всевышнего.

Загадочна для меня была личность моего начальника архиеп. Феодора, которого раньше я мало знал по характеру и настроению. В Австралии я ближе его понял и изучил. Прежде всего он отличался мнительностью и истеричностью а также ревностью и подозрительностью к другим. Психически он был неуравновешен и часто менялся в своем настроении. Вообразил себе, что я хочу его смерти, чтобы занять его место. Протодиакону Гришаеву однажды он с гневом сказал: “Не увидит он моей епархии как своих ушей без зеркала.” Касалось это меня. По-видимому эти особенности его характера, и побудили его сделаться моим врагом.